1 685
Голод, мародеры и адские цены: в Орске после затопления случился апокалипсис
Автор – Ирина Боброва
«Поздно приехали. Тут первые два дня ад творился. Не то, что вспоминать, забыть все хочется», – резонно замечает сотрудник МЧС, глядя на затопленную площадь Гагарина в центре Орска.
Каюсь, с визитом я припозднилась. На то были причины: ни в одной гостинице не нашлось номеров, квартиры тоже разобрали, в пункты временного размещения журналистов не селят.
Мои оправдания не удовлетворили собеседника: «Так нам бы позвонили, придумали бы что-нибудь».
Ладно, как случилось, так случилось.
Ситуация в Орске по-прежнему остается тяжелой. Да, желающих эвакуироваться из затопленных районов – эвакуировали, вода немного отошла, но домой пострадавшие вернуться ох как нескоро.
Фото Ирина Боброва
9 апреля самолет Москва-Орск был забит под завязку. Кто все эти люди?
«Мам, я на пару дней, с волонтерами, сниму картинку и вернусь, – докладывала о цели визита моя соседка. – Мы арендовали квартиру, поселимся вместе, не волнуйся». Из разговора других пассажиров стало понятно, в город летели блогеры, волонтеры, журналисты.
Аэропорт Орска на реконструкции. Обновляют фасады здания. Пассажиры идут пешком по лётному полю. У выхода толпятся таксисты.
– До центра 1500 рублей, – называют цену. – Общественный транспорт сюда не ходит, вызывать по приложению нет смысла, долго будут ехать.
По дороге из аэропорта в Орск ничего не напоминает о случившемся. Степь, да степь кругом.
– Сейчас Урал переедем, посмотрите, как он разошёлся, а был небольшой речушкой, – притормаживает водитель.
На первый взгляд тоже ничего особенного. Урал и Урал.
Мчим в город. Здесь тоже нет видимых следов от подтопления. На улицах пробки, люди спешат по своим делам, жизнь кипит.
– Затронут микрорайон Старый город, но туда вы не доедете: дороги перекрыты, таксисты ни за какие деньги не сунутся, – предупреждает мужчина.
Сотрудники гостиницы тоже не в курсе, как попасть в затопленную часть города.
Созваниваюсь с волонтерами. Те указывают адрес: «Только в объезд придется ехать, это часа два». У меня нет двух часов. Скоро стемнеет. И я еду к затопленной площади Гагарина, где установлена композиция «Я люблю Орск».
Подъезд к площади перекрыт. Спускаюсь по мосту, а тут, мама родная: МЧС, скорые, толпы людей, волонтеры с резиновыми лодками. Подхожу к парням в рыбацких комбинезонах.
– Отвозим воду людям, которые отказались эвакуироваться, сидят на верхних этажах, ждут у моря погоды, – говорит молодой человек. – Ещё в затопленную больницу поедем, они попросили оборудование перевести оттуда.
Взять меня с собой отказались: «Не поместитесь. Лодка двухместная, да и наряд у вас неподходящий». С одеждой я и впрямь промахнулась. В гостиничном номере остались резиновые сапоги, тёплая одежда. Не планировала я и плавать в первый день приезда. Но всё пошло не по плану.
«Цены на аренду взвинтили»
Площадь Гагарина полностью ушла под воду. Отсюда водный транспорт со спасателями отправляется в старую часть города.
Фото Ирина Боброва
Людей видимо-невидимо. Все при делах.
Елена вместе с подругами организовала горячее питание для спасателей: «Поначалу мужики тут сидели голодные. Город не обеспечил питанием. А мы же видели, какими они возвращались из двухчасового рейса по воде, еле живые, продрогшие».
Женщина рассказывает, когда город накрыло водой, она с единомышленницами собирала деньги на тапочки: «Да-да, народ в пунктах временного размещения просил именно тапочки». Сначала тапочки, потом туалетная бумага, и пошло-поехало.
Елена, её мама и ещё несколько девушек стоят на раздаче еды. Чего здесь только нет – чай-кофе, пирожки (к слову, это самые вкусные пирожки с картошкой, которые я когда-либо пробовала), яйца, пицца, суп… К вечеру сюда привезли казан с пловом и горячие лепёшки.
– Мы тут пятые или шестые сутки, уж не помню. Сплю в машине, сегодня выбралась домой, помылась и вернулась обратно, – продолжает Елена. – Продукты приносят обычные горожане. Сначала мы кормили только спасателей, но сейчас наконец-то разрешили передавать продукты тем, кто остался в зоне затопления. Официальные спасатели ведь отказывались брать, думали, что без еды люди быстрее согласятся на эвакуацию. Решили «выкурить» их таким образом. Частники втихаря отвозили им.
Дальше Елена говорит о наболевшем: «Мародёры в первый день разнесли «Пятерочку», подплыли на лодке, разбили окна, вывезли продукты… Сейчас полиция на лодках днем и ночью патрулирует затопленную территорию. В городе нашлись те, кто наживаются на трагедии. Цены на аренду жилья взвинтили в два раза. Снять комнату в районе Биофабрики – 2000 рублей, а это жопа мира. Раньше там за 600 рублей сдавали. У людей денег нет, вот и идут в ПВР.
Семья моей собеседницы тоже пострадала.
– У нас был коттедж с мебелью, дорогой техникой, там жили мои родители. Дом полностью ушел под воду. Восстановлению не подлежит. Сделан он из пеноблоков, обложенных кирпичом. Так что нет больше у нас дома. Вон, мама стоит на раздаче чая, – кивает в сторону блондинки в светлой куртке. – В чём вышла из дома, в том и осталась, ещё трех кошек успела захватить. А вот отец, бывший афганец, долго отказывался выезжать, дом достался ему потом и кровью. Спасатели постоянно гоняли к нему, проверяли, живой-нет. Он сидел там без электричества, телефон на две минуты включит и выключит, экономил батарейку. Вчера МЧС-овцы уже снимали его с крыши.
Разговор прерывает молодой человек в форме спасателя.
– Вы долго будете стоять? А то наши парни из рейса скоро придут…
– Солнышко, пока ты отсюда не уедешь, я тоже не уеду, – улыбается Елена.
Мы продолжаем беседу.
– Компенсацию через Госуслуги 20 тысяч мы оформили. 100 тысяч обещали за потерю имущества. А стоимость дома – 6 миллионов без учета техники и мебели.
– Наверное, оценку дома произведут, возместят убытки?
Елена смеется: «Вы серьезно? Здесь нас обвинили в случившемся, на всю страну сказали: их предупредили, а они не выехали. Кто нам возместит с таким настроем?».
К палатке с едой подходит пенсионер: «Мне воды и пожрать. Я из затопленной зоны».
На вопрос, почему не эвакуировались, у мужчины заготовлен ответ: «Так вода ушла». Пенсионер явно лукавит. Тут же добавляет: «Да и куда я эвакуируюсь? У меня двухэтажный дом, я добро не брошу».
– Сколько вас человек там?
– Нас шестеро.
Вместе с Еленой около палатки находится ее муж.
– Он работает на заводе, непросто ему. А я свой маникюрный салон закрыла на время. Не до этого.
Фото Ирина Боброва
В последние дни писали, что пик затопления придётся на 10 апреля. Елена машет рукой: «Если бы так оно было на самом деле, наш мэр после последнего скандала перестраховался бы, всех бы эвакуировали насильно. А они не страхуются, значит, не так страшно».
На нас на днях наехали сотрудники администрации, якобы, мы кормим людей в антисанитарных условиях. Припугнули: Роспотребнадзор приедет, вас разгонит. Спасатели заступились: Да мы сами приехавших разгоним. Мужикам ведь поначалу даже воду привозили техническую, еды не было. Только после митинга им доставили бутилированную воду, перчатки, привезли пайки. Мы ребят с самого начала полностью содержали – покупаем перчатки, сигареты, носки. У меня вся машина битком. А спасателей из Симферополя, Екатеринбурга, Перми мы ещё сами размещали. Нам позвонили, сказали, что прибудет подкрепление 20 человек, а жить им негде. Мы организовали спорткомплекс «Дельфин», мама договорилась с риэлторами, те бесплатно жилье предоставили.
Мимо проходит парень в военной форме. На вид ему чуть за двадцать.
– Ноги сухие? – останавливает его Елена.
– Так точно.
– Свободен.
Мы отходим в сторону.
– Видишь биотуалет? Это его сейчас откачали, а поначалу там по горловину было, не зайти. Мужики ходили по нужде, куда придется. Места-то много, широка страна моя родная…
И дальше уже не церемонится: «Наш мэр любит работать на камеру. Как-то он приезжал сюда утром с высокопоставленным чиновником из МЧС, сфотографировался на фоне «моря» и уехал. Мы спали в машинах. Но спасатели рассказывали, что он к ним не подошел. За все эти дни мы никого не видели из городской администрации: ни замов, ни глав муниципалитетов. Вижу только МЧС, полицию и гаишников – всех мы и кормим.
– Что происходит в ПВР?
– Дела шли неважно, пока губернатор не приехал и не вставил по полной программе. Народ, размещенный в ПВР, жалуется, но невозможно каждому поставить микроволновку, диван и телевизор.
А вот к журналистам у Елены есть вопросы: «Я понимаю, что много вырезается. К нам телевизионщики подходили, просили меня об интервью. Я согласилась с условием: если мои слова не пойдут в эфир, вашему телеканалу больше никто верить не станет, мы это вам обеспечим».
– Вырезали?
– Не знаю, так и не посмотрела, не до этого. Я ведь сутками у палатки. Связи и интернета здесь нет, стоит техника с глушилками.
«Домой хочу»
Около воды стоит женщина лет 60. Смотрит вдаль: «Я не знаю, как дальше жить. Через 2-3 дня начнется бишкунак – это природное явление, похолодание в начале апреля, снег может пойти. И что дальше? У меня знакомые построили дома в Старом городе, сейчас сидят в долгах и кредитах. Как расплачиваться? И куда нас потом переселят? В Орске ведь нет нового жилья. И свободного нет».
– Я первый раз сюда пришла, хоть своими глазами посмотреть, как все выглядит, – продолжает женщина. – Считаю, люди сами виноваты в случившемся. Не бережем планету. Экологи говорят, что беда произошла из-за глобального потепления… Ну и дамба построена из говна и палок… Даже если высушить подтопленные дома, на это уйдет время. Жить там невозможно. Новое жилье люди не купят. Тут средние зарплаты – 15-20 тысяч. На Механическом заводе еще более менее получают, но не во всех цехах. В некоторых оклады по 20-25 тысяч. Губернатор сказал, что выделят всем по 100 тысяч. А стоимость моего дома 3 млн. рублей.
К разговору присоединяется еще одна женщина.
– Наш дом стоял на набережной, прямо около дамбы. Дом затоплен под крышу. Когда рвануло, за нами никто не приехал. Мы выбрались на островок, стояли, голосовали, ловили лодки. В итоге, нас забрал КАМАЗ. Пока на нем ехали, думала, вертухнемся вниз, дороги-то все разбитые. Сейчас живу у знакомых. Чужая ложка, вилка, кровать… Тяжело… Почти неделю хожу в одной одежде, ничего не взяла. От гуманитарной помощи пока отказываюсь, неудобно чужое носить.
– Есть понимание, когда вода уйдет?
– Кто же нам скажет? Я каждый день сюда хожу, спрашиваю, все пожимают плечами. На днях подошла к важному мужчине, у него звездочки были на погонах. Поинтересовалась у него: вода убывает? Он оказался не в курсе. Мальчишки-спасатели тоже ничего не знают. Что касается компенсации, нам еще не выплатили, только заявление написали. Будут проверять, действительно ли наш дом находился в затопленном участке. Вы уже простите меня, хочется выговориться. Ещё я домой хочу. Пусть плохенький домик, но свой…
«Затарятся бухлом и обратно в зону затопления»
А вот спасатели не унывают, держатся, хотя выглядят замотанными и уставшими.
Фото Ирина Боброва
Их истории заслуживают отдельного повествования.
– Я офигеваю от людей, которые наотрез отказываются эвакуироваться, – рассказывает мужчина. – У них в доме ничего нет: ни электричества, ни воды, ни отопления. Сидят и твердят: нам ничего не надо. Туалета, кстати, у них тоже нет. Мы же не будем спрашивать, куда они по большому ходят? И уговаривать их не станем, устали уже. Некоторые посидят пару дней, потом передумают и звонят: нужна эвакуация. У кого сел телефон, передают просьбы через таких же знакомых. Или когда плывем на лодке, кричат нам из окон: Заберите нас!
Молодой человек добавляет: «Плавать на резиновой лодке опасно, можно нарваться на забор или еще какой-то предмет. Уже столько лодок лопнуло. А новых в Орске не купишь, закончились».
– В Старом городе остались незатопленные островки. Когда мы туда приезжаем, люди нас в тапочках встречают, – рассказывает ещё один волонтер. – Пару дней назад одних забрали, так они закупались водкой, продуктами и на следующий день попросились обратно. В туалет они ходят в пакет, содержимое выбрасывают в окно. Плывешь на лодке и не так страшно, что водой захлестнёт, больше опасаюсь, что пакет сверху прилетит. Еду народ там подогревает на костре, который разводят в домах. Мы им газовые баллоны для этих дел отвезли, горелки самодельные они смастерили. Голь на выдумки хитра. Рыбаки, которые там живут, вообще не видят смысла эвакуировать, у них лодки есть, в случае чего сели, до магазина доехали. Так и говорят: за харчами сгонял и жить можно. В основном, остались мужчины и женщины за 50 и выше. Люди советской закалки, чтобы ни случилось, им все по фигу.
Фото Ирина Боброва
Парень в резиновом комбинезоне вспоминает свою историю: «Мы поплыли вглубь, смотрю, идут по пояс в воде две женщины и три мужика, орут что-то. А вода ледяная. Я им кричу: сейчас выйду, занесу вас в дом. Они рукой махнули: да ты что, мы сами».
Про сухой закон, который планировали ввести в Орске на время ЧС, никто не слышал.
– Спиртное в свободной продаже. Во время наводнения в Тулуне тоже вводили сухой закон, туда спиртное вообще запретили привозить, но все ходили пьяные. Когда в первые дни в Орске стали эвакуировать народ, мы плывем, смотрим, на крыше мужик сидит на стуле, курит, рядом стоит бутылка и закуска. Вот он сверху спокойно наблюдал за ситуацией. Тут кино можно снимать…
«Хрен поймешь, когда уйдет вода»
Пока мы разговаривали, к берегу периодически подвозили людей в резиновых лодках. Подхожу к приплывшему мужчине. В руках у него котомка с одеждой.
– Как там, убывает вода? – спрашиваю.
– Говорят, уходит, а там хрен его знает, не поймешь.
– Вы сейчас куда?
– Да я и сам не знаю, – растерялся пенсионер.
Его подхватили автоволонтеры: «Давайте в ПВР вас отвезем».
Когда стемнело, к берегу причалил гусеничный плавающий транспортер.
– Еще один рейс сделаем, сменим ребят, завезем воду и на сегодня закругляемся, – скомандовал сотрудник МЧС.
– Меня возьмете? – попросилась я.
– Ох, замерзнете, – окинул меня взглядом мужчина.
Тут же подошла моя знакомая Елена: «Возьми плед с собой, чтобы не продуло». И мы поехали.
Могу сказать, что это только со стороны гусеничный транспортёр смотрится, как крепкая машина, которая плавно движется по воде. На деле – ничего подобного. Ехать на таком транспорте – сомнительное удовольствие. Приходится крепко держаться за борта, чтобы не улететь в воду. Сидеть негде. Снимать тоже не особо удавалось.
То, что я увидела, не поддается описанию. Старый город затоплен полностью. Уж не знаю, куда там вода уходит… Мы проплывали надписи «Продукты», «Сбербанк», «Кафе», памятник самолета… Целых домов нет.
Доплыли до сухого островка. Спасатели выгрузили воду. В кромешной мгле к нам подошли несколько человек, те самые, которые не эвакуировались.
– Нам тут нормально, один магазин работает на генераторе, продукты завозят, даже на машине можем передвигаться, – тараторит женщина. – Так что волков бояться, в лес не ходить.
По словам работника МЧС, те люди, у которых дома затоплены под крышу, поселились в местной церкви: «Им тоже отвозим продукты. А мы сейчас стоим на улице, она первая приняла удар волны. Помимо у нас в городе работают спасатели, которые разбирали «Крокус» после теракта, были на землетрясении в Турции. В первые два дня людей из Старого города сотнями эвакуировали. Плавающий гусеничный транспортер приезжал из зоны затопления переполненный, по 150 человек на него грузились. Плюс кошки, собаки. Инвалидов было много, младенцев. Тут их скорые встречали. Людей на носилках выносили. Это был ад. Сегодня ведь первый день, когда в Орске не воет сирена».
Навстречу нам вышли спасатели, которые отработали свою смену.
– Так замерз, что ноги не двигаются, – бросил один. – Так-то вроде не мороз, но когда целый день в воде, то зябко.
На обратном пути мы заехали в детскую больницу. Оттуда всех пациентов эвакуировали, но поддерживать помещение нужно.
Обратно мы плыли в плотном тумане.
Картинка напоминала апокалипсис.
На площади Гагарина я попрощалась со всеми моими попутчиками.
– Представляете, придем завтра, а воды нет, – подбодрила я ребят.
– Ох, если бы… Ладно, поедем на совещание в администрацию. Ещё надо поспать хоть пару часов и обратно…
«Я дома сидеть не могу, воду караулю»
Как жители Орска переживают наводнение между Европой и Азией
Автор – Полина Ячменникова
Вчера в Оренбургской области ввели режим чрезвычайной ситуации федерального уровня. Из-за прорыва дамбы затоплены несколько районов Орска – и вода продолжает прибывать. Местные жители дежурят у затопленных районов города и достают рыбацкие лодки, чтобы эвакуировать соседей. Корреспондент «Ъ» Полина Ячменникова прилетела в город и увидела, как наводнение разделило Орск, но объединило его жителей.
Все выходные в Орске шла эвакуация жителей подтопленных районов
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Река Урал делит Орск на две части – а заодно на Европу (на правом берегу) и Азию (на левом). После прорыва дамбы 5 апреля вода стала резко прибывать в Старый город в «азиатской» части. Этот район состоит из частных домов с «шестью сотками», которые моментально затопило. Жителям пришлось экстренно уезжать «в Европу» – и большинство не успели взять с собой даже вещи первой необходимости. С этого момента в Орске началась активная социальная жизнь – появились чаты взаимопомощи, где горожане организовывают добровольческие группы, эвакуируют знакомых и незнакомых, спасают животных, собирают одежду и вещи для тех, кто оказался в пунктах временного размещения (ПВР).
В одном из таких чатов корреспондент «Ъ» увидела объявление жителя «азиатской» части города Андрея – он сообщал соседям, что готов на своей машине бесплатно возить и вещи, и людей. Журналистов Андрей тоже согласился подвезти.
Аэропорт Орска расположен вдали от зоны затопления. При посадке из иллюминатора видны лишь степь и отдельные нерастаявшие сугробы – ничто не наводит на мысль о ЧС регионального масштаба.
Правда, чуть позже к аэропорту подъехали машины МЧС в сопровождении полицейских машин. Высокие чины чрезвычайной службы прошли на посадку, а полицейские подъехали к недавно прилетевшим. Из окна служебного автомобиля раздалось: «Кому надо – садитесь, подвезем в центр. Бесплатно».
Андрей приехал в аэропорт из ПВР – отвозил туда очередную партию гуманитарной помощи, собранной горожанами. Теперь он направляется обратно – «к воде, в Азию». Ему нужно в 6-й микрорайон – квадратный квартал, застроенный типовыми домами 5-9 этажей. Его затопило в субботу вечером. Подъехать туда можно сразу с трех сторон, говорит Андрей,– дороги туда, в отличие от пути к Старому городу, не перекрыты.
В том же направлении едет машина с прицепом, где на дорожных ямах подпрыгивает моторная лодка. «Самый нужный транспорт в нашей отечественной Венеции,– кивает житель Орска.– Хотя так сильно нас никогда не топило. Старожилы вспоминают, что река разливалась так только в 1940-е и 50-е годы».
По словам Андрея, жители города привыкли к паводкам – но такого масштаба не ожидали. При этом у него «много вопросов» к местным властям: «Жители несколько недель жаловались, что там дамбу вот-вот прорвет. Она уже начинала течь. Но приехал мэр меньше недели назад, посмотрел, успокоил, что все надежно. Ну, люди не то чтобы поверили, но решили, что подтопит как обычно – участки, подвалы, может. А вышло вот так вот».
Действительно, 2 апреля глава Орска Василий Козупица отчитался в соцсетях, что «еще раз осмотрел дамбу». Он заявил, что «вода, местами присутствующая у тела гидротехнического сооружения,– нормальное явление». Но добавил: «Паводок этого года – первая и серьезная проверка дамбы на прочность». Как известно, дамба проверку не прошла – и теперь в комментариях к этой записи недовольные орочане припоминают мэру чрезмерный оптимизм. Андрей тоже недоволен градоначальником и надеется, что «теперь его наконец-то снимут». Причем дело не только в дамбе – он уверяет, что «в соседних городах все, конечно, гораздо ухоженнее». И показывает на глубокую яму-лужу посреди дороги: «Вы думаете, это нас сейчас подтопило? Так нет, это просто снег вместе с асфальтом растаял. И так у нас везде».
Внезапно дорога заканчивается. Кажется, что впереди место крупного ДТП – на трассе стоят полицейские, на обочине много автомобилей, рядом что-то высматривают люди. Но за машинами не авария, а водяная гладь.
Совсем рядом – затопленный по первый этаж дом. Чуть дальше спецтехника буксирует утонувшую легковушку. «Ну так люди смелые же у нас, думали, проедут,– ворчит женщина.– Но туда только на лодке, вот как мои добираются».
Ее муж и сын отправились на лодке в затопленный поселок Форштадт забирать не успевших эвакуироваться людей. «Они сейчас, понимаете, сидят на втором этаже своего дома и просто ждут, что хоть кто-то за ними приплывет. Потому что приехать уже невозможно,– объясняет женщина.– Ну а у мужа лодка есть – как тут не помочь». За свой дом она спокойна – «он в районе мясокомбината, на возвышенности».
Однако ее соседям все-таки тревожно – у самой кромки стоит семья из того же района мясокомбината, люди напряженно смотрят на дорогу. «Мы тут мониторим с утра ситуацию, чтобы понимать, когда будет пора уезжать. Чемоданы уже все собрали, – говорит глава семейства. – Еще два часа назад вода у плаката-рекламы АЗС кончалась, а с тех пор все приближается». Теперь от сухого места до плаката 15 метров мутной воды.
Другой угол 6-го микрорайона выглядит очень похоже: дорога обрывается и начинается вода, у кромки люди снимают происходящее на видео. «Я в паре домов отсюда живу, мне так страшно. Я не знаю, что буду делать, мне ж и ехать не к кому, – переживает девушка в синей косынке. – Я дома сидеть не могу, воду караулю. Снимаю в чаты видео – там часто спрашивают, докуда уже вода дошла».
Здесь дежурит скорая, стоят машины МЧС; сотрудники службы куда-то отплывают на надувной лодке. Андрей предлагает двум женщинам с огромными пакетами вещей подбросить их «куда бы ни было нужно». Но дамы уверенно идут к рейсовой «Газели»: они уже выстроили маршрут с учетом расписания общественного транспорта.
Жители Орска помогают соседям эвакуироваться из «азиатской» в «европейскую» часть города
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Третий угол микрорайона больше всего похож на «отечественную Венецию». Здесь между домами скопилось великое множество лодок; люди уверенно плавают от подъезда к подъезду над затопленными детскими площадками. Здесь же дежурят группы МЧС и полицейские – на фоне мельтешения гражданских плавсредств их «стоянка» многих раздражает. У кромки воды кто-то возмущается: «Они здесь только стоят! Может, в Старом городе они и помогали, а тут все силами волонтеров из местных делается».
Парень в высоких рыбацких брюках пытается пройти затопленный район на своих двоих. Сначала он бредет по колено в воде, но дальше она поднимается до пояса и выше. «Сын наш, Женя. Продукты из дома забирать пошел»,– говорит корреспонденту «Ъ» пожилой мужчина. Он рассказывает, что сам эвакуировался ночью на лодке волонтеров: «Сирены ж завыли, я в окно выглядываю – вместо детской площадки вода. Ну, я куртку накинул и сразу к лодкам». Его жена не застала потоп – ночью она была на рабочем дежурстве: «Я с неспокойной душой из дома уходила, но собирать вещи все-таки не стала. Да, было много сообщений, что нас затопит, но администрация призывала не вестись на фейки. Я по дурости и не повелась».
Их сын тем временем добрался до квартиры и отзвонился родителям. «Из морозилки все сначала достань – мясо, рыбу,– инструктирует его мать.– Пельмени в углу не забудь! Пакеты под раковиной, в них все складывай». Отец тоже кричит в трубку: «На столе раскиданы таблетки, это от давления мои. Собери их все, тоже возьми!» «И цветы, Женя, ты слышишь, обязательно полей все цветы»,– под конец говорит женщина.
Из разговоров с жителями становится понятно: все, кто плавают здесь в лодках, вернулись «разобрать холодильники и забрать нужные вещи».
Подтопило только первые этажи, но электричество в домах отключили сразу. «Ночью-то мы не понимали, куда и как быстро дойдет вода. А сейчас подумали, что важнее всего, вот и забираем»,– говорит женщина, осторожно вылезая из лодки. В руках у нее большой пакет.
На обратном пути Андрей объясняет, откуда столько лодок: «Во-первых, в городе много рыбаков. Во-вторых, тут же река и водохранилище, летом можно плавать с семьей, отдыхать». Его прерывает очередная радиосводка: раз в несколько минут женский голос настоятельно призывает эвакуироваться – называет улицы в зоне риска и перечисляет адреса, откуда автобусы вывозят людей в пункты временного размещения.
Впрочем, Андрей уверяет, что ПВР не будут битком забиты: «У нас люди в городе все простые, поэтому и хорошие. Все помогают друг другу и готовы приютить». Действительно, в чатах периодически предлагают бесплатно заселить в квартиры людей «с детьми, животными и любой национальности».
Андрей везет корреспондентов «Ъ» в Новый город – в «европейскую» часть Орска. По карте кажется, что это соседние районы. Но дорога получается очень долгая, да и водитель разворачивается на ходу – не туда повернул. Когда из окна вновь виднеется аэропорт, Андрей улыбается: «Не бойтесь, я правильно вас везу. Просто путаюсь – необычным маршрутом едем, на полчаса дольше получается». Все три моста через Урал размыло, и теперь из Азии в Европу можно попасть только через объездную трассу на Челябинск. «Мост на этой трассе затопить не должно уж точно»,– надеется Андрей. На «объездном» мосту довольно многолюдно – люди рассматривают, как сильно разлилась река.
Андрею звонят незнакомые люди – нашли его номер в чате, просят заехать в супермаркет и купить матрасы, одеяла, подушки для ПВР. Собеседник обещает перевести деньги за покупки на карточку и уточняет, «сколько скинуть за доставку». «Нисколько,– отвечает Андрей.– Мы же с вами тут теперь точно не чужие люди».
Паводок в Орске: как выглядит город после разлива реки Урал
490 139
43 650
111 055