СВО на Украине: перспектива ударов России в тыл ВСУ

СВО: перспектива ударов в тыл ВСУ

Автор – Ростислав Ищенко

Изучая карту проведения СВО, народ периодически задаёт риторический вопрос: почему бы, мол не ударить во фланг и тыл ВСУ, вновь перейдя границу в Харьковской, Сумской, Черниговской областях и зайдя с территории Белоруссии. Ведь нас никто определёнными территориальными рамками ("зоной войны") не ограничивает.

Сопредельные территории России ВСУ постоянно обстреливают, их ДРГ пытаются совершать рейды вглубь российской территории (недалеко, но всё же), а через Белоруссию российские войска уже заходили на украинскую территорию весной 2022 года. С тех пор отношения киевского режима с Минском только ухудшились, так что каких-то серьёзных препятствий к повторению не видно.

Были польские заявления относительно готовности Польши выступить в защиту Украины, если ВС Белоруссии примут участие в боевых действиях на украинской территории. Но, во-первых, речь не идёт о задействовании белорусской армии (только проход через территорию), во-вторых, Польша и так не против повоевать с Россией (хотя бы в Галиции) и обязательно пошлёт Войско польское на фронт, если у неё будет малейшая надежда хотя бы свести противостояние вничью, избежав полного разгрома.

На данном этапе Польша ещё не закончила реформу и перевооружение своей армии, поэтому полномасштабный конфликт с Россией, без деятельного соучастия старших товарищей по НАТО, ей явно не по силам. Сама Варшава долго не выдержит, а США и западноевропейские союзники Польши воевать с Россией лично не хотят.

Так почему же, если существенных противопоказаний нет, половина потенциального фронта остаётся незадействованной? Потому, что России это не выгодно. Растянуть наши силы на как можно более широком фронте пытается враг, мы же пытаемся сконцентрировать их на возможно более узком участке, на главных направлениях.

На первом этапе СВО Россия пыталась вести манёвренную войну на широком фронте, исходя из того, что у Украины в любом случае (при самой массовой мобилизации) не хватит войск, чтобы обеспечить нужную плотность, по огромной дуге, от Одессы, до Житомира, а лучше подготовленная и оснащённая русская армия, за счёт эффективного манёвра получит значительное преимущество.

Собственно это было современное развитие теории глубокой операции, разработанной в начале 30-х годов РККА, но более известной в своей вульгарной форме, под немецким названием Блицкриг. Войны 1990-х-нулевых годов, а также опыт ограниченных конфликтов, вроде Сирийского, подтвердили актуальность данной теории. Они свидетельствовали, что современная высокотехнологичная армия имеет над противником, вооружённым и обученным в стиле конца 80-х – начала 90-х годов прошлого века, подавляющее преимущество, не только находясь в численном равенстве, но и значительно уступая ему. Предполагалось, что Россия легко реализует своё технологическое превосходство.

Однако, сделанная в марте-апреле пауза на переговоры позволила Киеву не только провести мобилизацию живой силы, но и получить от Запада современные средства борьбы в виде контрбатарейных радаров, а также развернуть свои системы ПВО/ПРО. Россию не пугала относительная многочисленность последних, но вот их способность работать в связке с западными разведывательными комплексами стала неприятным сюрпризом, резко и надолго снизившим эффективность боевой авиации. Уже к началу лета, Украина получила западные артиллерийские системы, которые в связке с разведывательными БЛА составили серьёзную угрозу ближайшему армейскому тылу.

Всё это вместе взятое сделало невозможным быстрое передвижение мощных походных колонн, являвшееся визитной карточкой любого Блицкрига. Глубокая операция – это как можно меньше развёртываний для боя, как можно больше передвижения в походных колоннах. Быстрое передвижение решает задачу отсечения ещё сопротивляющегося фронта от тыла, блокирование доставки на фронт пополнений живой силы, вооружения, боеприпасов, ГСМ, а также уничтожение подходящих резервов по частям, лишение врага возможности создать ударную группировку для деблокады отрезанных частей или хотя бы для создания новой линии фронта в глубине обороны.

Глубокая операция – система тонкой настройки. Все её составляющие должны действовать в полном и эффективном взаимодействии друг с другом. Если один из элементов системы не может быть реализован, то и Блицкриг нереализуем.

Я уже писал, что российское военно-политическое руководство обладает главным достоинством и главным талантом, необходимым военачальнику (с момента начала мировых войн руководство войсками осуществляет коллективный военно-политический разум в виде Ставки ВГК, сходной с ней структуры или просто эффективно налаженного взаимодействия военных и политических руководителей в рамках традиционных конституционных структур) – обнаружив проблему оно не пытается преодолеть её за счёт упрямства или залить превосходящим ресурсом, а ищет и быстро находит альтернативный вариант, ведущий к победе, может быть медленнее, но не менее верно.

Если превосходство нельзя реализовать в формате Блицкрига, оно должно быть реализовано в другом формате. Ещё Клаузевиц делил войны по типу: на молниеносные и войны на истощение. В 20-е годы ХХ века это деление досконально проработал российский и советский военачальник и военный теоретик Александр Андреевич Свечин (в русской императорской армии Генштаба генерал-майор, в РККА – комдив).

Кстати Александр Андреевич, в отличие от многих современников был сторонником подготовки страны к долгой войне на истощение, справедливо отмечая, что огромные российские просторы и мобилизационные возможности не дают в полной мере реализовать против неё теорию Блицкрига. К тому же опыт Первой мировой войны показал, что противостоящие блоки задействуют столь большие ресурсы, что прорыв одного из фронтов и даже вывод из войны одной из союзных держав не дают окончательной победы.

Вторая мировая война блестяще подтвердила все предвидения Свечина (его труд "Стратегия" актуален до сих пор и легко читается как для столь специфической литературы). Несмотря на все Блицкриги Гитлера, несмотря на вывод Франции из войны, на захват Германией всех Балкан и установление контроля над Скандинавией, несмотря на первоначальные успехи Вермахта в кампании 1941 года против СССР, в конечном итоге война приняла затяжной характер и победу одержал не блестящий глубокий манёвр, а более мощная ресурсная база.

Логично, что, осознав нереализуемость Блицкрига в открывшихся обстоятельствах, российское военно-политическое руководство перешло ко второму типу войны – к войне на истощение.

Для тех, кто любит по поводу и без повода замечать, что Россия не ставила перед собой задачу завоевания Украины отмечу, что Блицкриг, как и война на истощение, как правило, за редким исключением, и не преследуют такой цели. Цель любой войны, не захватить побольше территорий, как думают некоторые, а добиться желаемых условий мира, за возможно более короткий срок и с наименьшими потерями и издержками.

Поэтому все определения классических военных операций вполне применимы к СВО, особенно с того момента, как она вышла за рамки короткого освободительного похода в поддержку местных здоровых сил. Но и в этих рамках она также преследовала классические цели военной кампании, просто основной акцент делался не на военную, а на политическую составляющую.

Война на истощение требует создания прочных устойчивых фронтов, для чего необходима избыточная концентрация сил на приоритетных направлениях. Для того, чтобы не проводить масштабную мобилизацию, не нужную с точки зрения целей войны на истощение, Россия максимально сократила линию фронта, выведя войска из трёх северо-восточных областей. Позднее, для повышения устойчивости фронта, пришлось оставить и часть Харьковской области, а также отойти за Днепр в его нижнем течении.

Украина не может полномасштабно атаковать через границу на своём Северо-Востоке. Там нет целей для вменяемой операции вооружённых сил – Россия обладает слишком большой стратегической глубиной, превосходящей любые возможности ВСУ провести эффективную наступательную операцию.

Любые прорывы украинских войск через границу, в том числе относительно крупными силами, были бы самоубийственны, носили бы исключительно информационно-политический характер и имели бы целью давление на психику российского общества. Однако относительно быстрое строительство укреплений вдоль государственной границы и занятие их войсками, возможность крупных прорывов вообще свели к нулю, периодические же попытки проникновения на российскую территорию мелких ДРГ противника ведут лишь к потере их личного состава и к аналогичным ответным действиям России, не нанося серьёзного физического, тем более информационно-психологического ущерба.

В то же время, поскольку эвентуальная угроза прорыва российских войск через границу Северо-Восточных областей Украины существует, ВСУ вынуждены держать относительно крупные группировки на всём протяжении границы, от Харькова до Ковеля и Луцка, отвлекая эти силы от фронта. Задействуя относительно малые силы, Россия приковывает к Северо-Восточной границе Украины куда более серьёзные ресурсы ВСУ.

При этом на фронте от Херсона до Купянска успешно решается вопрос перемалывания сил ВСУ за счёт создания и постоянного увеличения преимущества ВС РФ в бронетехнике, артиллерии, авиации, БЛА, ракетных вооружениях, а также в возможности выпускать по позициям противника в разы большее количество боеприпасов в единицу времени. Как бы ни изворачивался Киев, сколько бы тотальных и сверхтотальных мобилизаций не объявлял, а его резервы исчерпываются, плотность войск, занимающих фронт, уменьшается, качество этих войск падает, общефронтовая катастрофа становится всё ближе.

Это заметно уже по тому, как с начала лета по конец осени ВС РФ вначале перешли от обороны к встречным боям, затем заставили ВСУ перейти в оборону практически по всей линии фронта. Наконец, постоянно усиливая давление и заставляя украинский Генштаб перебрасывать одни и те же части с Юга на Север и в Центр для затыкания постоянно образующихся брешей в боевых порядках, русская армия начала медленно, но уверенно теснить противника.

Скорость отступления ВСУ, частота и глубина прорывов ВС РФ будут только увеличиваться. В скором времени украинский Генштаб окажется перед выбором – быстро отступать на неподготовленные позиции за Днепр, рискуя тотальным обвалом фронта или перебросить бригады, прикрывающие Северо-Восточную границу Украины для очередной временной стабилизации фронта. Если Киев выберет последний вариант, повторение наступления ВС РФ образца февраля-марта 2022 года (с учётом и исправлением совершённых тогда ошибок) на Белорусско-Харьковском участке вновь станет актуальным.

Коренное отличие войны на истощение от Блицкрига заключается в том, что последний предполагает уничтожение вражеской армии в ходе глубокого прорыва. Если же прорыв не удался, или уничтожение врага по каким-то причинам не произошло, такого рода неудачный Блицкриг чаще всего порождает кризис уже для применившей его стороны.

Война на истощение имеет свои негативные стороны (в частности она может вызвать проблемы в экономике и усталость общества, к тому же она более затратная, чем удачный Блицкриг), но её чисто военное решение менее рискованно (если кончено соотношение сил, своих и врага, оценено правильно).

В Войне на истощение глубокий прорыв наступает после того, как армия врага понесла достаточные человеческие и материальные потери, а также достаточно истощена физически и морально, чтобы утратить способность противостоять очередному наступлению. Тогда стандартное давление на позиции противника само переходит в глубокий прорыв, который враг не может закрыть уже не потому, что не успевает перебросить резервы, а потому, что этих резервов просто нет – они сожжены в ходе войны на истощение.

Фактически войну на истощение противник уже проиграл. Украина соответствующими ресурсами просто не обладала, Запад свои исчерпал, в чём с горечью сам признаётся. Тем не менее, враг не готов капитулировать и принять российские условия мира. Если эта упрямая позиция не изменится (а у нас нет причин считать, что что-то может измениться), то у нас ещё будет возможность увидеть и катастрофу украинского фронта, и быстрое продвижение маршевых колон русской армии, которые противнику просто нечем будет останавливать. Но для этого надо окончательно сломать его морально и материально на существующих позициях.

Источник

Сможет ли Россия вернуть себе окраинные земли – Украину, Белоруссию и остальные?